Гете писал про римский карнавал 1788 года: «В эту минуту серьезный римлянин, в продолжение всего года тщательно остерегавшийся малейшего проступка, разом откладывает в сторону свою серьезность и рассудительность».
Бахтин подчеркивал «полное освобождение от жизненной серьезности» во время карнавала. Карнавал – это упразднение социальной иерархии, предпочтение «телесного низа» «телесному верху», использование «запрещенных» слов, осуществление «запрещенных» желаний. «Народно-площадная карнавальная толпа на площади и на улице – это не просто толпа. Это народное целое, но организованное… вне и вопреки всем формам насильственной социально-экономической и политической его организации, которая на время праздника как бы отменяется».
Современному человеку, так же как и древнему и средневековому – нужна эта терапия свободы, хоть раз в год иметь возможность жить не из под палки, жить в атмосфере вседозволенности. Совок не знал карнавала. Русь, по существу, тоже не знала этого освобождающего «веселого времени», как назвали его в Европе, она была сурова и серьезна.
Уровень свободы в средневековой Европе поражает! Праздники дурака устраивали в самом храме, где вместо ладана использовали кал. В высмеивании не щадили ни короля, ни епископа, ни папу, ни Священное писание. Официальная серьезность и догматичность, непроходимая трагичность времени во время карнавала компенсировалась ниспровержением и осмеянием всех догматов, всех условностей, всей установленной, утвержденной «правды», приличий, правил. Видимо, и личной беды тоже.
Конечно, нечто подобное происходило на Руси в масленицу и святки – но насколько в более робком виде! Шуты и скоморохи преследовались (патриарх Никон их просто запретил – и в этом он был полностью согласен со своим антагонистом Аввакумом), кощунства над Евангелием… – да за это немедленно на кол, вырвав предварительно язык… «Hаши цеpковь и госyдаpство были настроены к народной смеховой кyльт
Вероятно, это тоже источник специфического западного духа, отличного от нашего, будущего их либерализма.
Вот поэтому и едет проклятущий «офисный планктон» и прочий «левый» пипл на Пустые Холмы, Радуги и другие разнообразные фесты. Ибо они воплощают столь необходимую человеку идею карнавала. Нечего удивляться, что их (фестов, людей) становится все больше: мы все живые люди, мы так же больны запретами, ответственностью и трудом.
Хиппи попытались устроить карнавал на каждый день, жить в перманентном своем индивидуальном карнавале. Попытку можно признать малоуспешной. Потому что настоящий карнавал может быть или всеобщим, или никаким. Осуществлять карнавальную свободу, устраивать карнавальную клоунаду в неположенные дни – это серьезное преступление. Оправдание хиппи, особенно советских, в том, что таких дней не предполагалось вовсе. (Не первомайскую же демонстрацию или футбол считать за такие дни?) Грустный, незаконный, отчаянный карнавал – вопреки всему. Что ж, жить вопреки всему – прерогатива художника и смельчака.