Человек не меняется. Лежит и ждет смерти один человек, а живет – другой. И он ничего не хочет знать о том, кто еще недавно мучился в этом раскаленном омуте.
Опыт одного не становятся опытом другого.
Вот так и живут в одном человеке – два, дневной и ночной. Дневной – искушенный рационалист, неугомонный практик, изощренный фантазер и неврастеник. Его мысли скользят по глади событий, не заглядывая вглубь, не вызывая сожалений.
Ночной – и ночью-то появляется не всегда. Он мрачный фанатик и мистик, теряющий дар речи при дневном свете. Поэтому он и сам боится о чем-нибудь напоминать или на чем-то настаивать. Он остался там, в тех ночах, его не пригласили сюда, никто не откроет перед ним дверь.
Дневной не хочет его видеть, да он и имя его забыл! Жизнь требует уметь забывать. Нас спасает наше беспамятство. Зато и все мучительное проходит для нас втуне.
И не втуне. А ложится слой за слоем, делая нас нечувствительными к боли. Какие-то предохранители и вовсе перегорели, кровь остается холодной, как холодно все, что родится из-под наших рук. Так не греет далекий костер в ночи.
Дневной и ночной человек сливаются, уже неразличимые, как фигуры в сумерках.