Узнал, что в Москве умер Холодильник, Шура Холоденко (Свет). Почки у него отказали незадолго до его поселения у меня в 2004-ом. Два знакомых попа его даже соборовали. Шесть лет он продержался благодаря сему обряду (то бишь "таинству") и чуть-чуть благодаря диализу. Но жара его добила.
Трудно это воспринять, ведь молодой еще был. Видел его последний раз, наверное, пару лет назад в "Газгольдере", неважнецки выглядел. Для меня это был средне приятный человек и вовсе не близкий, но весьма своеобразный. Контркультурный экспериментатор и художник. Эксперименты с калипсолом его, собственно, и убили.
То, чем он занимался, можно назвать бессмысленным понятием "современное искусство", где все значит жест, концепт, нестандартный авторский выфак. Один художник или одна картина не значат ничего, важен "проект", группа и аудитория. И группа у него была: Сергей Ануфриев, Паша Пеперштейн, Юра Балашов, Гермес Зайготт и пр., – в общем, едва не все московские и питерские неформалы. Травопых являлся их ритуалом, тележенье – образом жизни. Жили инфантильно, расслабленно, почти параллельно действительности, словно играя с ней в какую-то игру – и при этом вполне реализовывались. Андеграунд этот был довольно успешный и востребованный: им всегда удавалось найти заказы, выставочные залы, покупателей, зрителей. Причем подвизались они сразу во всех искусствах: живописи, музыке ("О.Н.И."), литературе…
Не верится, что этот веселый пофигист может умереть! Кажется, смерть должна щадить таких, оставлять их для прикола. Не оставляет. Не оставила Женю Кемеровского, теперь Холодильника.
Death don't have no mercy in this land.