Мне очевидно, что в распространенном теперь предпочтении свободного любовного союза –"без совместной жизни", то есть семьи и "моногамии" – присутствует (помимо всего прочего) – неуверенность в себе. Неуверенность, что ты выиграешь от слишком частого и близкого разглядывания. Угнетает заморока, что в таком случае тебе придется играть роль, когда на нее нет сил, ходить в костюме, когда хочется быть голым, жарить котлеты, когда хочется посидеть в саду на качалке, перелистывая альбом Эль Греко... Ты не хочешь, чтобы тебя разглядывали или взваливали тяжелое, потому что знаешь свои слабости или преувеличиваешь их. Но, вместо того, чтобы осознать их и, хм, преодолеть – просто выстраиваешь стенку, за которую проход закрыт. Любому, даже возлюбленному.
Лишь очень сильные, абсолютно доверяющие друг другу люди могут не бояться жить без стенки. И дело не в том, что у человека должна быть своя неприкосновенная территория творчества, отдыха или работы. Об этом можно договориться (я беру идеальную ситуацию). Важно, чтобы брак был союзом равных людей, одинаково сильных, одинаково зрелых.
Понятно, что полного равенства не бывает. Значит, более сильный мудро щадит более слабого и пишет на стене огненными буквами, что ни одна из сторон под страхом смерти и отлучения от утреннего кофе не смеет доминировать и манипулировать другой, признав ее за инструмент решения своих личных или семейных проблем. Потому что та, хоть и слаба, – но не настолько, чтобы однажды не восстать.
В ситуации моногамии и "семьи" – надо расти, чтобы не наскучить. А проблем и так полон рот. Хочется успокоиться, упасть в майке перед телевизором и пить пиво. Я на работе хреначусь, весь день как в униформе, – хочу дома быть "самим собой". Но "сам по себе человек" – довольно невеселое зрелище.
Трудно быть героем всю жизнь и 24 часа в сутки. Иногда и на толчок надо сесть. Моногамный брак – это постоянный экзамен и проверка на выносливость. Почти никто ее не выдерживает. Брак не распадается только потому, что люди занижают требования друг к другу, щадя себя и привыкнув к теперешнему состоянию, как к наиболее спокойному.
Ну, сказал: какое в семье спокойствие! Но неспокойствие это – очень рутинного характера. Это проблемы, порожденные самой семьей, в которых ты можешь биться до гробовой доски, в уверенности, что занят серьезным делом.
Смирившийся с недостатками друг друга и отказавшийся расти – моногамный брак превращается в площадку падения. Котлеты, а не Эль Греко, пиво перед телевизором – съедят тебя заживо. Если, конечно, есть что есть. Кто вовсе несъедобен – пребывает в моногамном браке, как в раю, лишь изредка ходя налево или направо.
Так что же лучше?
Моногамный брак оправдан, когда двое – усиливают друг друга, уравновешивают, как две половины арки, компенсируя векторы падения. Когда они, спина к спине, отстреливаются от общего врага. Но когда врага нет (а его, иногда, увы, не бывает под рукой) – равные бойцы с тем же ожесточением начинают воевать друг с другом, нанося друг другу такие чудовищные удары, что им позавидовал бы самый жестокий их враг. Все же договоренности оказываются чистой утопией. Потому что выясняется, что один уже в чем-то провинился, что-то нарушил (а человеку немудрено ошибиться), а другой не простил. А потому нарушил тоже…
Поэтому, по прошествии лет и скорбно оглядываясь на прошлое, я склонился бы к варианту "свободного союза". Впрочем, я в таком не жил, и не скажу, что меня слишком вдохновляют виденные случаи.
Возможен, однако, и третий вариант, – но он только для султанов.