Возвращается – и друг встречает его почтительным возгласом: "Ну, и сильна твоя молитва!" – "А что случилось?" Оказывается, предполагаемого покупателя покусала в Египте акула, и теперь ему не до покупок.
А за экстрасенсом закрепилась слава, как о человеке, который может мистическим образом причинять большой вред. И тут к нему обращается некто – и просит за деньги расправиться с конкурентом, то есть убить его астральным образом, чтобы не было следов.
Экстрасенс отчего-то отказался…
И вот мы стали решать вопрос: а если б согласился – и конкурент бы умер? Считалось бы это преступлением? Можно ли наказывать за астральное убийство?
К., питерская приятельница NN, предположила, что и наказание в таком случае должно быть астральное. Но убийство-то было реальное! – настаивает NN, – Значит, и наказание должно быть реальное.
Я возразил, что с точки зрения юриспруденции (как я ее понимаю) в преступлении должно наличествовать орудие преступления. ("Орудием" может считаться любое материальное воздействие, хоть неожиданный крик за спиной.) Если нет никакого орудия, то невозможно доказать, что преступление имело место. Даже если имелся преступный замысел, желание убить и выплачены деньги за работу. Ибо если и можно судить за намерение убить, то все равно не так, как за реальное убийство. Наша юриспруденция не признает астральных убийств, не признает колдунов, ведьм, знахарей и т.д. Она может наказывать их как обманщиков и шарлатанов, но не как тех, кто реально причиняет астральный вред. Ибо не признает самой "астральности" и всех этих мистических штук.
Но, сказав это, я задумался (вслух):
– Но как же тогда глава государства и премьер-министр, которые стоят в церкви со свечами на больших церковных праздниках – и их показывают по ящику? Если у нас светское государство, и юриспруденция не верит в чудеса, а церковь вся построена на чудесах: воскресении, евхаристии и пр.?
NN возразил, что одно дело чудеса церковные, другое – колдовство. Он видит большую разницу в том, к кому обращается человек. Если он молится Богу – то тот при некоторых условиях и своем желании может помочь.
– То есть колдовства – нет? – спросил я. – За что же сжигали ведьм в Средние века?
Понятно, что NN за это не отвечает. Но люди того времени верили, что ведьмы общаются с чертом – и силой бесовской напускают мор, скажем, на скот. Или на город. И они имели на это право, ибо – с точки зрения христианства – существует, как мы знаем, не только Бог, но и Дьявол, который может точно так же исполнять желания. То есть в действиях средневековых людей мне видится больше логики, чем в поступках российского президента.
NN засомневался, что колдуны и экстрасенсы действуют чужой, а не своей силой. Не знаю, как экстрасенсы, но относительно "колдунов" я вспомнил Фауста и вызываемых им духов, включая Мефистофеля. Вспомнил шаманов, которые обращаются исключительно к духам, а сами могут быть лишь посредниками. Да и сама христианская евхаристия – это старая языческая теофагия, богопоедание. Поедали бога, воплощенного в животное, которое его олицетворяло, в быка например. (Столь же почтенные корни и у воскресения.) (Это я к тому, что источники Традиции и у колдунов и у священников – одни и те же.)
И, однако, NN все равно видит здесь разницу: в храме чудеса, типа, патентованные, а что делает колдун – никто не знает (как я его понял). Кустарь, работает по старинке, на свой страх и риск. И потому, надо думать, неподсуден.
(С другой стороны, Иоанн Кронштадтский молился за то, чтобы Лев Толстой побыстрее помер. И он помер. Правда, чуть позже, чем сам Иоанн Кронштадтский, но не суть важно. Иоанн Кронштадтский – иерарх церкви, молился наверняка по всем правилам, результат налицо: считать ли таким образом, исходя из логики NN и нашего президента, что Иоанн Кронштадтский может быть юридически обвинен в смерти великого писателя?)
PS. Это я просто хочу вас развлечь.