Очень приятно, когда тебя любят, это дает задор и силы. Поэтому отзываешься в ответ, как кричат одинокие крымские лягушки в ночи. Ты так благодарен другому за эту любовь – что немедленно готов любить в ответ.
Любовь – как лесть, и человек очень падок на нее. И сразу начинает думать, как герои Клода Лелюша: "сумасшествие отказаться от собственного счастья".
Кстати, это отличный метод всех Дон Жуанов обоих полов: подсадить человека на любовь к нему. И человек в ловушке: он уже как наркоман не может без этого чувства. А ему вдруг говорят: все, ампула пуста, порошок вышел! Пошел вон!
И тогда начинается ужасная ломка.
И все же встретиться с Дон Жуаном лучше, чем угодить в ловушку семьи. Первое все равно, что бурно напиться и быстро проблеваться (пардон). Второе: быстро напиться, а похмелье растянуть на много лет.
Суть любви ничуть не возвышена. В основе своей – эта вечная тоска о другом, который тебя поймет и оценит. Оценит все твои достоинства и усилия. Это вечная мечта найти своего двойника. Не хочется стараться лишь для самого себя. Старания должен оценить внешний судья. И наградить за них чем-нибудь. Лучше всего – своей любовью.
Мечта о другом – это не сублимированное либидо. В большей степени – это борьба за признание. Или тщеславие. Это внутреннее самоублажение чувством, что делаешь другому хорошо. Просто тем, что есть, что позволяешь ему любить себя. Питаешь его как птицу с руки – из накопленных резервуаров. А взамен, как Сократ, сосешь красоту и очарование. Погружаешься в нежные ночи и приятные беседы.
Но не надо слишком обольщаться. Красота – лукава. Человек – это театр. До тех пор, пока ему хочется очаровывать, пока ему хочется завоевывать и быть завоеванным. У человека несколько лиц для каждой ситуации. Он меняет их как маски, как хамелеон цвет кожи. А когда театр кончается – зритель может сильно удивиться ординарности актера или актрисы, что только что играли благородного Гамлета или нежную наивную Джульетту.
Любовь – это вообще в значительной степени театр, где мы играем лучших себя, себя героических, бескорыстных, тонких и сопереживающих, показываем усовершенствованную модель машины, вообще-то предназначенной для массового (то есть довольно банального и грубого) применения.
Наша жизнь – есть пребывание в чувствах. Переживания – свойство нашего бытия. И тоска, страдания – в том числе. Не надо только загонять себя в угол. Мы пытаемся выкрутиться из собственной дисгармонии и неудовлетворенности за счет другого, поэтому придумываем «любовь». Мы педалируем страдания, вместо того чтобы обрести самостоятельность. Нормально можно стоять только в своем собственном месте, в полном (относительно полном) понимании себя. Там, где другие люди не влияют на тебя, не отклоняют стрелку главной твоей идеи.
И, однако: человеку нужен человек, как было сказано. Так его запланировали или закодировали. Да, собственно, деваться все равно некуда: людям приходится общаться, договариваться, так или иначе понимать сигналы другого. И прекрасно, когда общение доставляет что-то, кроме досады. Только не допускай, чтобы тобой манипулировали, появлялись, исчезали, будоражили и хотели чего-то в ответ. Играй в свою игру, пусть в ней и нет красивой драмы и источника для стихов.