Четыре дня в Турции (дорожный очерк)

В отличие от агрессивного русского самодержавия – прежде мне было трудно решить: нужен нам берег Турецкий или не нужен? И для ответа на этот основополагающий вопрос я на четыре дня слетал по случаю в Турцию.

Причем побывал я в самой попсовой ее части, столь обожаемой русскими туристами, то есть на ее южном берегу.

В Анталью самолет прилетел на закате, красный шар солнца скрывался за цепь серо-голубых гор, принятых мной за облака над свинцовым морем, над которым самолет делал разворот. Было еще довольно светло, и пока самолет садился, я видел в иллюминатор синие горы и стандартную застройку, какую можно увидеть рядом со всеми аэропортами мира, что-то безликое, серое, кубистическое.

Ночью все современные города и страны выглядят одинаково, и лишь влажная жара и подсвеченные мечети с высокими минаретами подсказывали, что я сдвинулся довольно существенно к югу.

Анталья – не конечная моя цель, моя цель находится в окрестностях Аланьи, самого теплого города Турции, со среднегодовой температурой почти 20 градусов. Когда-то Аланья была гнездом античных пиратов, разоренным Помпеем. Потом Марк Антоний подарил это гнездо и всю прилегающую Киликию Клеопатре. И она ее, якобы, очень любила. Понятно, ей же не с чем было сравнить, и она не видела осенних подмосковных лесов, не испытала их бодрящую прохладу…

Городок, в котором я жил, Махмутлар (видно, по имени пересохшей речки),  зажат на узкой полоске земли между горами Тавра и морем, и с балкона были хорошо видны одинокие фигуры людей, бредущих издалека, и школьницы в голубой форме, чьи ранцы на колесиках грохотали о мощенный тротуар. Не сразу я понял, что тут совсем нет чаек, вообще мало птиц, отчего игривые рыбы высоко выпрыгивают из воды, даже недалеко от берега. Наверное, для них это такое же развлечение, как для нас – прыгать в воду. Это, конечно, забавно, но без криков чаек море кажется ненастоящим.

Песок на берегу горяч, как летом. Однако великолепные пляжи почти пусты: небольшие группки отдыхающих кучкуются вокруг лежаков с зонтиками и крохотных прибрежных кафе, принадлежащих ближайшему «дому отдыха». А между ними на сотни метров – ничего. И это – большой плюс. Море так тепло и спокойно, что лежа в нем на спине на изрядном расстоянии от берега – можно заснуть, словно в депривационной ванне.

Пальмы, олеандры, гибискусы с большими пламенеющими цветами, фиолетовые бугенвиллии окружали голубые бассейны почти у каждого дома. Бананы растут прямо на берегу, как сорняк. Тоска…

Нет, три-четыре дня эту тоску перенести можно, особенно, если есть куда съездить, ибо после трех месяцев в Крыму все эти южные разносолы как-то не впечатляют. И за четыре дня я кое-что посмотрел. Для начала – местную «Китайскую стену», то есть мощную турецкую крепость в Аланье XIII века (а турки умели строить крепости), которая незатейливо и знакомо называется «Кале» и красиво, в несколько ярусов, изрезала высокий крутой мыс над городом и бухтой. Дополнительный интерес представляет Красная башня (Кызыл Куле), символ города, входящая в фортификационную систему, которая за счет своих размеров видна за десять километров. Еще в Аланье я видел официанта на скутере, который ехал по городу, держа на ладони поднос, полный блюд.

В другой день я прошел по каньону в горах Тавра, кончившемуся небольшим, но достойным водопадом, искупался в местной «Ванне молодости», пил айран в деревенском кафе над рекой, окруженном гранатовыми деревьями со спелыми розовыми гранатами, и до кучи побывал среди красиво разлагающейся плоти горной пещеры, прячущейся среди пиниевого леса, чьи изощренные складки диких цветов были полны смерти. Бывает и такая страшная красота. Горы Тавра заслуживают всяческих похвал. Они высоки, пластичны, эффектны своими ракурсами – и напоены удивительным запахом сосновых лесов, растущих по склонам. Если бы я вздумал теперь завести где-нибудь дом – я бы завел его в горах, вдали от любого соседского жилья. Теперь я знаю, как оно невыносимо!

Но самым чудесным был римский театр в Аспендосе, недалеко от Антальи, «открытый» мной входе изучения какого-то случайного рекламного буклета, – наиболее сохранившийся античный театр в мире! Именно он по-настоящему вштырил незадачливого летуна за впечатлениями и оправдал нехитрое путешествие.

Обычно при встрече с античностью воображению приходится додумывать утраченное. Но когда вдруг сталкиваешься с тем, что так смело воображал – теряешь дар речи. Руины успокаивают совесть: погибло – ну, типа, значит, заслужило. Переживание об утратах ограничивается невозможностью представить весь их объем (от грандиозного храма Артемиды Эфесской осталась одна колона – из 127!). К тому же приятно думать, что люди две тысячи лет назад не могли быть равны нам. Иначе логика истории станет слишком драматичной и лишится всякой разумности и справедливости.

Столкновение с подлинной, хорошо сохранившейся античностью отменяет всякую логику. История – фатальна или даже фальшива, если цивилизация, достигшая такого уровня строительства и искусства, была обречена исчезнуть. Вот нехитрая, но очевидная мысль.

Прежде все, что я знал о Турции – я знал из Памука. Собственно, он и заинтересовал меня этой страной, прежде интересной мне лишь небом над Троей (Пергамом, Эфесом…). Что же теперь сказать о Турции, которую я увидел? Что-то такое, открывшееся за четыре дня да еще в курортном месте? Да и насколько это Турция? Порой казалось, что Анталья-Аланья – обычный европейский курорт, а турки тут просто обслуживающий персонал для иностранцев, которые и являются подлинными жителями местных городов и городков. Поэтому тут трудно найти турка, который хоть чуть-чуть не говорит по-русски, тем более по-английски. И даже не в Аланье, а в маленькой курортной фактории по соседству, Махмутларе, где в центре города можно встретить коров, кур и поля баклажанов.

А что можно сказать о характере турок? Они мне показались спокойными, не фанатичными, трудолюбивыми, аккуратными, хоть без педантизма. Они много курят и рано ложатся спать. А в хиджабах ходят далеко не все женщины (причем я говорю о «свободных хиджабах», вовсе не закрывающих лица). У турок есть чувство стиля и красоты, во всяком случае, курортные городки оформлены очень достойно. Здесь нигде не увидишь наших заборов, лаконического серого фасада или унылую недорушенную казарму времен судорожного построение коммунизма в отдельно взятой стране. Не увидишь и стихийную помойку, тем более гору мусора среди дикой брошенной земли. Архитектура не блещет новизной, она стереотипно курортная, дешево-красивая, с большими выступающими балконами и плоскими крышами, уснащенными многоярусной путаницей водонагревательных приспособлений и спутниковых тарелок. Столь же банально-попсовы и дешево-красивы интерьеры этих домов. Исключение составили современные мечети, порой совершенно авангардной архитектуры! Больше зданий понравились садики, кропотливая работа с рельефом. Дороги и тротуары во всех городах вымощены тротуарной плиткой, главные трассы – прекрасны. Полицейских почти нет.

Все здесь заточено под иностранцев, которые не столько снимают номера в здешних отелях, сколько покупают жилье в многоквартирных домах, в комплект с которым (жильем) входит бассейн, садик, баня, тренажерный центр, теннисный корт, кафе, парковка, пляж и много чего еще. То есть дом – это типа такого санатория для постоянного проживания. Места тут еще много, строят активно, агентств недвижимости даже больше, чем аптек, повсюду висят плакаты «satilik» – «продается», так что очень скоро южная Турция станет для Европы тем же, чем была южная Франция в XIX в. А для соотечественников она уже этим стала. Не знаю, впрочем, есть ли тут казино? А развлекаться как-то надо!

Нет, правда, неистребимый грех всех курортов – их чудовищная скука! Долгая праздность – отвратительна и порождает пагубные привычки слоняться из бара в бар в поисках псевдовеселья… Я слегка понаблюдал местную ночную жизнь, лицезрел едва ли не всю местную англоговорящую колонию, в которой имеется даже пара-тройка волосатых. Но в основном это пожилые плохосохранившиеся люди, бешено пьющие слабый алкоголь и смолящие сигарету за сигаретой. Тренажерные центры, корты и бассейны стоят пустые.

Характерно, что никто в этой «колонии» не говорит по мобильным, словно их не существует в природе. Вообще, все эти пошлые девайсы не в моде: люди как бы там ни было – живут, а не изображают или имитируют жизнь, развлекая себя электронными плацебо. Любовь к мобильным и девайсам – провинциальна и напоминает алкоголизм без алкоголя.

Русский, который входит в четыре основных языка южной Турции, слышится на улицах постоянно. Особенно впечатлил пьяный лысый мэн, орущий в час ночи на пустой турецкой улице понуро слушающему его турку:

– Я из Москвы приехал, бл…! Ты понимаешь?! Я из самой Москвы приехал, бл..!! Я вез его из Москвы!!! – Кажется, у него пропал мобильник.

Кстати, с алкоголем в Турции все в порядке, есть даже очень хорошее местное вино, например, белое полусладкое «Султанское». Другое дело, что алкоголь тут весьма дорог, от 18 турецких лир (около 10 долл.). Чтобы капризный иностранец мог легче расслабиться, официант готов станцевать на барной стойке. К нему может присоединиться и клиент. Все это под живой рок и алый дым файера, создающих обстановку разнузданного дурдома. Как-то я не ожидал найти здесь такое количество свободы.

Впрочем, снисходя к местным предрассудкам, на турецких пляжах не увидишь девушек-топлес. И это серьезный изъян. Тем более, думаю, в Турции нет нудистских пляжей. В общем, Турции надо пройти еще несколько шагов, чтобы окончательно стать Европой. И тогда турецкий берег станет мне несколько понятнее и ближе…

Самая утонченная пытка – это пытка раем. Но испытывал я ее недолго.

Вот, сколько слов можно написать по поводу маленького путешествия. На самом деле, можно написать гораздо больше, но я щажу чувства читателей.

Фото и комментарии к ним смотрите здесь: