Как сказал о жизни Сартр: «Все сущее рождаемся беспричинно, продолжается по недостатку сил и умирает случайно». А Шопенгауэр писал что-то типа, что весь организованный мир обречен на жесточайшую борьбу всех против всех (за жизнь и за блага), приводящую к бесконечным страданиям.

В общем, жизнь – странное приобретение, имеющее черты наказания, только не понятно за что? Вся она – череда обид, несчастий, насилия, болезней и, наконец, старости (если не помрешь/убьют раньше) – и смерти, часто мучительной и всегда предсказуемой. «Потому что все дни его – скорби, и его труды – беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя» (как сказал о человеке еще один мыслитель).

Что может противопоставить этому человек?

Свое легкомыслие. Это самое надежное… Впрочем, горести от этого могут лишь возрасти. Есть другой вариант, подсказанный греческой трагедией: греческий герой прекрасно знает, что его конец предрешен роком и Мойрами, но действует так, словно не знает. Так и мы. Человек должен оставаться спокойным, как «незнающий», как надеющийся на чудо (любого типа), хотя знает, что чуда не будет, чуда не бывает. Водитель на скольком шоссе не должен предаваться панике, так и мы. Мы должны, назло всему, всей «правде» жизни, предаваться радости по каждому подходящему поводу, на каждом спокойном перекрестке, как солдат на передовой. Собственно – все мы солдаты на передовой. И все, что нам остается – принимать бытие, как все же возможность ЧЕГО-ТО, в отличие от полной невозможности ничего, присущей небытию. Возможность страданий? Да. Но и возможность испытывать секунды абсолютной гармонии (если повезет) – или созерцания невероятной красоты, вправленной в раму из осенних ночей и детерминированных случайностей.

Это все настоящее, и страдание и счастье. Боль подтверждает глубину и подлинность существования. И познание мощи рока лишь увеличивает уважение к жизни, стоящей против него и вопреки ему, неунывающей, бьющейся на довольно невыгодных позициях. Жизнь не обнуляется роком и смертью: подавляющее большинство почитаемых нами гениев – мертвы, но это ничего не меняет. Мы придумали культуру, чтобы остановить смерть.

Если у нас и есть свобода – то это свобода УЙТИ, не терпеть ничего этого. Уйдешь, и никакой долг не будет тебя мучить, никакие угрызения совести. Но если ты выбираешь остаться, ты выбираешь долг, несвободу, потери, болезни и пр. Тогда уже не обессудь! И не ной, иди с поднятой головой!

«Мужайтесь, о други, боритесь прилежно…»