Как долго весть идет далекая из Фулы.
Ее из губ, шепча, передавать бы в губы,
Как будто весть, как будто сердца гулы...
Я так любил тот стих про короля и кубок...
То, может, Олаф был, а, может, храбрый Дитрих.
Германский культ меча и розы куртуазной,
Слова написаны, толкованы, а тени – зыбки.
И все, что после – более-менее напрасно.
Приметы дня чужды мне, реальность – незнакома.
Любовь и смерть – не сыщешь лучшей темы.
Любимейшего сна соседка-незнакомка,
Деревья вдоль реки и дети в лодке – немы...
Преследуют меня всю жизнь... И так глубока
Река – я знаю детским узнаваньем,
Другие вещи, церковь, свечку в спальне,
Из прошлого приходят сокол и гребенка –
Из той страны, где умер я
Ребенком.
