Эти страны как бы вышли на плато спокойной жизни – и идут по нему. Или стоят, чуть-чуть улучшая из без того хорошее. Можно предположить, что невроз существования загнан тут глубоко внутрь, хорошо закамуфлирован, забит сладкой ватой...
И есть страны, которые легко ненавидеть. Все там сложно, история трагична, кризис сменяется кризисом, сомнение сомнением, а вспышки невероятной надежды заканчиваются новой бедой. Все там полудико и неухожено, пейзаж скучен, а климат отвратителен. Там живут пьяные люди с ущемленным чувством собственного достоинства, не знающие свободы, неспособные самостоятельно выбраться из болота, куда загнала их история.
Их вопросы – существенны, их борьба – изнурительна, их риски – максимальны, их эксперименты – огромны и героичны, вровень с их бедой. Чтобы жить здесь, надо самому быть отчасти героем. И надеяться на лучшее.
Невроз существования тут на поверхности, ничем не прикрыт, не замаскирован. Тут все, как на самом деле, и очень настоящее. Поэтому тут и трудно жить...
...И вдруг... во всех странах, даже благословенных, последний год стали происходить странные вещи. Был брошен достаточно простенький вызов, к которому никто не был готов, разумеется, в том числе самые благополучные. Они-то – в первую очередь. И тут были забыты все свободы и самосознание, вернулись архаические, репрессивные правила и практики. А те, у кого все всегда плохо – живут, как ни в чем не бывало, привычные и к плохому, и к вызовам. Их малая свобода вдруг стала большой – и на нее уже с завистью глядят жители благополучного мира.
Но это лишь временное отклонение от парадигмы.