Гадюка
...Потом это стало казаться ей сном, длинным и извилистым, как река, по которой они плыли. Сон мелел, потом темнел, как грозовое небо, и в нем появлялись дремучие леса и плывущие назад заброшенные деревни, и лукавые рыбаки на ее берегах... И еще одна лодка. И, конечно, гадюка. Это было центральное место сна, его кульминация, после которой надо было бы проснуться, будь это и правда сон. Но сон продолжался...
...В тот день их стоянка была в лесу. Он ловил рыбу – и ничего не поймал. А она сидела на берегу и жалела, что не взяла ничего, на чем можно было бы рисовать. После неудачной рыбалки он переключился на поиски грибов и стал шарить рукой под елкой – и тут его укусила змея. Она хотела отсосать яд – где-то она слышала про такой способ, но он не дал, опасаясь за нее... (Сборами занимался он, поэтому ни йода, ни перекиси – ничего этого у них не имелось в аптечке, как не имелось и самой аптечки.) Ему стало плохо, рука распухла и посинела. К тому же он сам отсосал себе яд из раны – и у него начало опухать горло. Она стала звонить в скорую, узнать, что делать, но связи не было, мобильник не ловил.
За связью она полезла на сосну – по способу человека с другого берега. Этот человек, Володя, лет 50-ти, приплыл сам, на лодке, увидев, что что-то случилось. И отвез ее к себе. Он жил в заброшенной деревне с 80-летней неходящей матерью.
Они обыскали аптечку матери, но нашли лишь йод и перекись, которые уже вряд ли могли бы помочь.
В той деревне, кроме них, не было ни одного жителя. Раз в неделю в деревню привозили еду и почту. За мобильной связью он лазил на дерево, у которого стояла лестница. В той пустой деревне была часовня, куда она зашла помолиться, по-своему, на иконы, вырезанные из православных журналов.
...У нее лестницы не было – и она полезла на ближайшую к их палатке сосну – по веткам, ненавидящая лазить (после детской травмы она боялась даже обычных лестниц) и не переносящая высоты. С сосны она дозвонилась не до скорой (не отзывавшейся на 03), – а до 112. Там ей дали телефон местной скорой. Однако скорая, разумеется, отказалась ехать в лес – и ничего не посоветовала, кроме быстро доставить больного в город.
Володя предложил ей обратиться к рыбакам, которые стояли неподалеку, за косой, у которых была и лодка и машина... Рыбаки дали ей водки и колбасы. Она выпила водки, а от колбасы отказалась. Они сказали, что до трассы 40 километров через лес, и, вообще, они выпили, но пообещали, что утром вывезут их в город, а сейчас никак...
Оставалось ждать. Она поила его сладким чаем и обещала, что завтра утром их вывезут, а он лежал на берегу, опустив, как некий грек, руку в реку, остужая ее...
Ожидание было нарушено появлением двух мокрых людей, их недавних «попутчиков» по сплаву, о которых говорила уже вся река: что они сильно пьют, что они неадекватные, что им нельзя ничего давать. А они как раз хотели позвонить по ее мобильнику, ибо свои утопили. Их славный сплав кончился тем, что они перевернулись, вместе с канистрой спирта, которую так и не смогли найти. Но, главное, пропал их третий приятель, у которого началась белая горячка – и он убежал голый в лес.
Она предложила им лезть на сосну – с которой они обратились за помощью к своему босу.
...Вечером она первый раз в жизни сама разожгла костер – просто чтобы чем-то себя занять. Заодно сварила рис и накормила пьяниц и их боса Сергея...
Сергея привели пьяницы. Они работали в его шиномонтаже на окраине Йошкар-Олы, – и он сам отправил этих несчастных в сплав, а теперь приехал их выручать. Но застрял в лесу.
Сергей пообещал, что вывезет всех, но для этого ему надо дозвониться до приятеля, который вытащит его машину. Однако его телефон тут не ловил, и она предложила ему проверенную сосну. Но его телефон не ловил и с сосны. Поэтому она дала ему свой: по чуду он еще не разрядился.
Так они и просидели всю ночь у костра. А он лежал в палатке, головой к выходу, ибо его тошнило...
...Чуть рассвело – она побежала к рыбакам, что стояли за косой. Но их уже не было... Она крыла рыбаков всеми нецензурными словами, которые знала.
– Как, как! – кричала она ему, – они могли так поступить?!
Первый стресс прошел – и у нее появились эмоции.
Оставалась надежда на Сергея. Она так спешила и нервничала, что не думала об эвакуации. А он стал настаивать, чтобы она собрала вещи, ибо их тут могут украсть. Но ей было на все плевать, к тому же Серей уверял, что не украдут, что завтра он все вывезет...
Наконец появился приятель Сергея Алексей – и на своем Уазе-Patriot вытащил жигуль Сергея. И на этом же Пэтриоте они доехали до Йошкар-Олы. По дороге Алексей рассказывал ей про Йошкар-Олу. У них, мол, есть даже копия Московского кремля...
...В первой больнице его положили на кафельный пол. Тут ему ничем не помогли, ибо ему была нужна какая-то специальная сыворотка, которой у них не было. Но что-то все же вкололи, чтобы он смог дождаться скорую помощь из центральной больницы.
Центральная больница оказалась аж Республиканская клиническая. В ней его приняли без полиса, узнав, что он из Москвы: «Что, из самой Москвы? – спросили его. – А что вы у нас делаете?» – и поместили в лучшую палату... Зато в больнице не было бинтов, за которыми она бегала в аптеку напротив. Ее вызвали к главврачу, но у нее не хватило духу услышать то, что он мог сказать. К главврачу пошел Сергей и передал ей потом слова эскулапа: его привезли как раз вовремя: еще день, и его могли бы не откачать: малая масса тела.
Сергей отвез ее к себе, в большой дом на окраине города, рядом с собственным шиномонтажем. Здесь он жил с женой и годовалым сыном. Жена смотрела на нее, как на инопланетянку и не понимала, как можно жить так, как жила она? Поэтому даже не предложила ночлег...
Сергей был бы рад оставить ее ночевать, но у него – очень ревнивая жена, объяснил он. (Потом она поняла, что у жены для подобных чувств были все основания.)
Гостиницу по интернету искала ревнивая жена. Ну, а в гостиницу ее отвез сам Сергей – и они договорились встретиться утром и поехать в лес за вещами.
Бывшая советская гостиница «Турист», а теперь называвшаяся как-то модно и с национальным колоритом, была верна традиции, то есть по-советски убога и дешева. Ремонт тут не делался с конца 80-х. В ней нашлись лишь двухместные номера, и каждое «место» представляло собой настоящий раритет в виде кровати с панцирной сеткой. Второе место, впрочем, было свободно.
Зато в гостинице был бар, где она хлопнула стопку водки, чтобы снять стресс.
В пять утра спаситель Сергей без спроса зашел к ней в номер и залез к ней на панцирную сетку – и ей пришлось проявить упорство. «Ты будешь жалеть об этом» – сказал спаситель. Тем не менее, вывез из леса их вещи и оставил их у себя.
По совету мамы она купила на рынке чернослив и курагу – и пошла в больницу. Он уже пришел в себя и развлекал главврача рассказами о музыке. А она пошла на набережную... Видела она и «копию Кремля» – Благовещенскую башню, действительно напоминавшую какую-то Кремлевскую...
Целый день она гуляла по Йошкар-Оле, решив утром уехать на автобусе к маме в Ижевск. Вечером она заблудилась – и попала в какие-то дворы среди спальных районов. Стали попадаться пьяные. Нервы были на пределе, она вздрагивала от каждого шороха... Ей было жалко денег на гостиницу, но в два ночи она решила: если я сейчас найду гостиницу – я лягу спать... Сколько бы это ни стоило... И тут из-за угла – фиолетовые буквы...
Дверь была, конечно, закрыта. Она позвонила, и администратор впустил ее. В отличие от «Туриста», с ее узкой панцирной сеткой, здесь ее ждала огромная постель и ванная в номере.
Утром она уехала на автобусе в Ижевск...
Сон мельчает, – и вот она уже рассказывает его в Крыму, своим новым знакомым. И лишь потом она поняла, что это было начало нового сна, где она, боящаяся высоты, вдруг оказалась сидящей над бездонной пропастью, определившей для нее ее новую жизнь...
Ноябрь 2021
...В тот день их стоянка была в лесу. Он ловил рыбу – и ничего не поймал. А она сидела на берегу и жалела, что не взяла ничего, на чем можно было бы рисовать. После неудачной рыбалки он переключился на поиски грибов и стал шарить рукой под елкой – и тут его укусила змея. Она хотела отсосать яд – где-то она слышала про такой способ, но он не дал, опасаясь за нее... (Сборами занимался он, поэтому ни йода, ни перекиси – ничего этого у них не имелось в аптечке, как не имелось и самой аптечки.) Ему стало плохо, рука распухла и посинела. К тому же он сам отсосал себе яд из раны – и у него начало опухать горло. Она стала звонить в скорую, узнать, что делать, но связи не было, мобильник не ловил.
За связью она полезла на сосну – по способу человека с другого берега. Этот человек, Володя, лет 50-ти, приплыл сам, на лодке, увидев, что что-то случилось. И отвез ее к себе. Он жил в заброшенной деревне с 80-летней неходящей матерью.
Они обыскали аптечку матери, но нашли лишь йод и перекись, которые уже вряд ли могли бы помочь.
В той деревне, кроме них, не было ни одного жителя. Раз в неделю в деревню привозили еду и почту. За мобильной связью он лазил на дерево, у которого стояла лестница. В той пустой деревне была часовня, куда она зашла помолиться, по-своему, на иконы, вырезанные из православных журналов.
...У нее лестницы не было – и она полезла на ближайшую к их палатке сосну – по веткам, ненавидящая лазить (после детской травмы она боялась даже обычных лестниц) и не переносящая высоты. С сосны она дозвонилась не до скорой (не отзывавшейся на 03), – а до 112. Там ей дали телефон местной скорой. Однако скорая, разумеется, отказалась ехать в лес – и ничего не посоветовала, кроме быстро доставить больного в город.
Володя предложил ей обратиться к рыбакам, которые стояли неподалеку, за косой, у которых была и лодка и машина... Рыбаки дали ей водки и колбасы. Она выпила водки, а от колбасы отказалась. Они сказали, что до трассы 40 километров через лес, и, вообще, они выпили, но пообещали, что утром вывезут их в город, а сейчас никак...
Оставалось ждать. Она поила его сладким чаем и обещала, что завтра утром их вывезут, а он лежал на берегу, опустив, как некий грек, руку в реку, остужая ее...
Ожидание было нарушено появлением двух мокрых людей, их недавних «попутчиков» по сплаву, о которых говорила уже вся река: что они сильно пьют, что они неадекватные, что им нельзя ничего давать. А они как раз хотели позвонить по ее мобильнику, ибо свои утопили. Их славный сплав кончился тем, что они перевернулись, вместе с канистрой спирта, которую так и не смогли найти. Но, главное, пропал их третий приятель, у которого началась белая горячка – и он убежал голый в лес.
Она предложила им лезть на сосну – с которой они обратились за помощью к своему босу.
...Вечером она первый раз в жизни сама разожгла костер – просто чтобы чем-то себя занять. Заодно сварила рис и накормила пьяниц и их боса Сергея...
Сергея привели пьяницы. Они работали в его шиномонтаже на окраине Йошкар-Олы, – и он сам отправил этих несчастных в сплав, а теперь приехал их выручать. Но застрял в лесу.
Сергей пообещал, что вывезет всех, но для этого ему надо дозвониться до приятеля, который вытащит его машину. Однако его телефон тут не ловил, и она предложила ему проверенную сосну. Но его телефон не ловил и с сосны. Поэтому она дала ему свой: по чуду он еще не разрядился.
Так они и просидели всю ночь у костра. А он лежал в палатке, головой к выходу, ибо его тошнило...
...Чуть рассвело – она побежала к рыбакам, что стояли за косой. Но их уже не было... Она крыла рыбаков всеми нецензурными словами, которые знала.
– Как, как! – кричала она ему, – они могли так поступить?!
Первый стресс прошел – и у нее появились эмоции.
Оставалась надежда на Сергея. Она так спешила и нервничала, что не думала об эвакуации. А он стал настаивать, чтобы она собрала вещи, ибо их тут могут украсть. Но ей было на все плевать, к тому же Серей уверял, что не украдут, что завтра он все вывезет...
Наконец появился приятель Сергея Алексей – и на своем Уазе-Patriot вытащил жигуль Сергея. И на этом же Пэтриоте они доехали до Йошкар-Олы. По дороге Алексей рассказывал ей про Йошкар-Олу. У них, мол, есть даже копия Московского кремля...
...В первой больнице его положили на кафельный пол. Тут ему ничем не помогли, ибо ему была нужна какая-то специальная сыворотка, которой у них не было. Но что-то все же вкололи, чтобы он смог дождаться скорую помощь из центральной больницы.
Центральная больница оказалась аж Республиканская клиническая. В ней его приняли без полиса, узнав, что он из Москвы: «Что, из самой Москвы? – спросили его. – А что вы у нас делаете?» – и поместили в лучшую палату... Зато в больнице не было бинтов, за которыми она бегала в аптеку напротив. Ее вызвали к главврачу, но у нее не хватило духу услышать то, что он мог сказать. К главврачу пошел Сергей и передал ей потом слова эскулапа: его привезли как раз вовремя: еще день, и его могли бы не откачать: малая масса тела.
Сергей отвез ее к себе, в большой дом на окраине города, рядом с собственным шиномонтажем. Здесь он жил с женой и годовалым сыном. Жена смотрела на нее, как на инопланетянку и не понимала, как можно жить так, как жила она? Поэтому даже не предложила ночлег...
Сергей был бы рад оставить ее ночевать, но у него – очень ревнивая жена, объяснил он. (Потом она поняла, что у жены для подобных чувств были все основания.)
Гостиницу по интернету искала ревнивая жена. Ну, а в гостиницу ее отвез сам Сергей – и они договорились встретиться утром и поехать в лес за вещами.
Бывшая советская гостиница «Турист», а теперь называвшаяся как-то модно и с национальным колоритом, была верна традиции, то есть по-советски убога и дешева. Ремонт тут не делался с конца 80-х. В ней нашлись лишь двухместные номера, и каждое «место» представляло собой настоящий раритет в виде кровати с панцирной сеткой. Второе место, впрочем, было свободно.
Зато в гостинице был бар, где она хлопнула стопку водки, чтобы снять стресс.
В пять утра спаситель Сергей без спроса зашел к ней в номер и залез к ней на панцирную сетку – и ей пришлось проявить упорство. «Ты будешь жалеть об этом» – сказал спаситель. Тем не менее, вывез из леса их вещи и оставил их у себя.
По совету мамы она купила на рынке чернослив и курагу – и пошла в больницу. Он уже пришел в себя и развлекал главврача рассказами о музыке. А она пошла на набережную... Видела она и «копию Кремля» – Благовещенскую башню, действительно напоминавшую какую-то Кремлевскую...
Целый день она гуляла по Йошкар-Оле, решив утром уехать на автобусе к маме в Ижевск. Вечером она заблудилась – и попала в какие-то дворы среди спальных районов. Стали попадаться пьяные. Нервы были на пределе, она вздрагивала от каждого шороха... Ей было жалко денег на гостиницу, но в два ночи она решила: если я сейчас найду гостиницу – я лягу спать... Сколько бы это ни стоило... И тут из-за угла – фиолетовые буквы...
Дверь была, конечно, закрыта. Она позвонила, и администратор впустил ее. В отличие от «Туриста», с ее узкой панцирной сеткой, здесь ее ждала огромная постель и ванная в номере.
Утром она уехала на автобусе в Ижевск...
Сон мельчает, – и вот она уже рассказывает его в Крыму, своим новым знакомым. И лишь потом она поняла, что это было начало нового сна, где она, боящаяся высоты, вдруг оказалась сидящей над бездонной пропастью, определившей для нее ее новую жизнь...
Ноябрь 2021